Детство...

Очень странно устроена моя память... Я могу запросто не запомнить, как зовут человека, с которым я только что познакомилась, но настолько детально помню свое детство, что с легкостью перечислю мелкие подробности не хитрого быта из моего малолетнего существования...

Я родилась в частном доме на окраине Владивостока и прожила там совсем не долго. Мне исполнился год и восемь, когда нам дали новую квартиру в панельной новостройке, а дом наш снесли для того, что бы на его месте выстроить еще одну панельную новостройку, наверное снова для тех, чьи дома снесли:-)

Сегодня вот чистила старый жесткий и наткнулась на текст, который писала достаточно давно, но у таких текстов нет временной актуальности, поэтому решила выложить этот бред сюда:-)

___________________________________________________________________________________

Самое интересное – это были муравьи…. И когда я еще не умела ходить и ползала, и когда уже научилась, и передвигалась от предмета к предмету. Я хваталась то за край табуретки, то за холодную основу панцирной кровати, на которой спала сестра, и двигалась в сторону муравьев, ну или туда куда попросили идти, а  когда никуда не звали, хотелось идти к муравьям. Увидеть их можно было только опустившись на коленки, поэтому даже подойдя ногами, я все равно шлепалась на попу, а потом на колени. Я видела их очень мало, но мне так хотелось их постоянно трогать, они же ползали, и были такими интересными. 

-Надя, у нас под диваном, наверное, муравейник…Надо как то их вытравить оттуда…- говорила бабушка маме.

Нижняя часть дома, в которой мы жили, не имела подвала, и видимо как-то совсем не высоко была от земли. Муравьям не составляло труда залазить в подпол, а затем сквозь дощатый пол прямо к нам в комнату. Наверное – это было им удобно, рядом много еды. Я любила ловить пальцем муравья, который полз по полу, только палец не всегда меня слушался, и не часто попадал по назначению…

-Не лазь туда, там муравейник! Лена убери ее от дивана, она опять туда полезла! – говорила бабушка, которая не как меня не называла…

Еще был буфет. Я ничего не имела против него, да и любить его тоже было не за что. Но он звенел, когда папа шел по комнате, и молчал, когда шла бабушка, издавал ли он звуки, когда шла мама , я не помню. Но у него были круглые ручки, на той высоте, которая была удобна только мне одной, всем остальным приходилось наклоняться, что бы его открыть, поэтому я думала, что эти ручки с пуговкой посередине, для меня, и всегда пыталась их открыть. Буфет был старый и деревянный, поэтому все его дверцы были разбухшими от старости и влаги, и ни фига они не открывались. Было обидно. Даже когда одна створка была прикрыта не полностью, и на углу было видно перекрестье крепления двух частей древесины друг к другу, а под планку,  закрывавшую стык дверей можно было засунуть пальцы, дверь все равно не открывалась…

Рядом с буфетом стояла кровать сестры.  На ней была панцирная сетка, под ней металлическая основа , а сверху  огромная пуховая перина.  Когда сестра прыгала на ней, то простынь вылезала из-под перины, оголяя сетку. В сетку можно было запихивать пальцы, иногда они там застревали, но я их все равно туда запихивала.

И конечно следом звучало:

-Ленааа не прыгай на кровати! Пылищи сколько подняла! И убери ее, что б пальцы там не прищемила опять!

В другой комнате была мамина и папина кровать, шкаф, зеркало  и моя кроватка. Я не считала эту комнату своей. Там стояла моя кровать, но это была комната родителей, а я все свое время проводила в зале, где на диване спала бабушка, а на кровати с прыгательной сеткой  Ленка. В комнате родителей было совсем темно, огромный шкаф загораживал и без того не большое окно, и там  всегда был какой-то сумрак. Кровать родителей, я почему то тоже не любила, не помню за что… К своей кроватке испытывала равнодушие…Ведь она была какая-то жестка, по сравнению с другими поверхностями, на которые меня клали или садили. Подушка маленькая и плоская, но одно радовало, под ней могли водиться соски. Может быть мама их там хранила? Хотя странно, зачем? Но я знала, что можно засунуть руку под подушку и найти соску. Это ощущение настолько реально.

А еще… была печка! Это было нечто, ну конечно не так круто, как муравьи, но тоже крайне интересно… Стенки, которые были не просто стенками , а уже и печкой тоже, были белыми и не ровными. Если по ним провести рукой, то она тоже становилась белой от известки… В углу всегда стояла кочерга, бабушка поправляла ею уголь в печке. Меня она тоже интересовала. Было удивительно, ведь если взять кочергу и потащить за собой, она издавала странный звук, такой шкрябающий. А главное, потом можно было посмотреть на руки, и они были иногда черными, и даже может быть с маленькими кусочками угля. Бабушка ругалась. Она вообще всегда ругалась…На всех… На меня на Ленку, на маму, на папу только не ругалась, а говорила нежно так Ааалииик…

Ручка от печки была похожа на ручку от буфета, только без пуговки посередине, просто металлическая. Но почти всегда горячая. Холодная ручка, как и холодная печка интереса не вызывала, но зато когда в печке был огонь, мне было интересно. Если стоять рядом, то лицу было тепло, или даже жарко. Несколько раз бабушка давала мне обхватить кочергу руками, а потом обхватывала мои руки своими, и шурудила ей в печке.  И интересно было смотреть, как цвета там меняются от красного до зеленого , а искры летят вверх и ударяются о свой маленький потолок…

Я мало куда могла дотянуться, но если меня ставили на стул, то я могла видеть то, что делается за окном. Видно было совсем мало. Комнаты находились низко, и в одно окошко было видно только огород, а в другое забор, дерево и дырявую ванну возле входа и ту пристройку, через которую , мы заходили в дом. Зимой окна напрочь замерзали,  и видно было только вату, которая лежала между рам, грязь и мух, которые остались там с лета. Но даже когда в окно ничего не видно – это все равно очень интересно. Его можно облизывать и получается какой то сладковатый привкус, странный , не похожий не на что, только на окно – это был  вкус окна… (позже я выяснила, что у окна такой же вкус, как и у клея, который сестра носила в школу на уроки трудов) . Еще можно прижиматься к окну  лбом, и чувствовать, какое оно холодное. А так как рядом с окном стоял круглый деревянный стол, то можно было еще потихоньку намазывать на стекло что-то со стола. На что всегда слышала от бабушки:

-Не облизывай стекло, оно грязное, не прижимайся – пятна остаются, комментариев по поводу намазывания на него еды я не помню, но видимо они были…

Возле дома стояла старая дырявая ванна, в которой то была вода, то она была сверху закрыта досками. Ну зимой точно была закрыта. Помню одну историю, когда бабушка собирала меня зимой на прогулку. Одела дурацкую, тяжелую шубу, может еще сверху меня чем то перевязала, точно не помню, но было крайне не удобно, выставила за дверь, что бы я не запарилась, пока она будет одевать синее пальто с воротничком и войлочные черные  сапоги с замком посередине. И когда я отошла на шаг от двери,  во двор вбежала большая собака, она была больше меня размером и с черной шерстью. Я знала, что это не наша собака! Я помню , как мне было тяжело карабкаться на эту ванную, закрытую досками…Когда я выросла и рассказала эту историю родителям, меня постарались убедить, что это был наш дворовый пес. Нашего пса я помню так же хорошо, он жил в будке возле калитки и был совсем не такой как тот! Короче – этого я испугалась! А потом еще и было обидно, от того что я такая не уклюжая, в этой блин шубе!

Дворового пса я помню хорошо. Правда. Он был большой и хороший. А у соседей жила маленькая рыжая фигня Гоша. Гоша много лаял, и как-то все говорили, что бестолку. Я хотела познакомиться с Гошей, когда мы с бабушкой гуляли, а он меня укусил за щеку, было не столько страшно, сколько неожиданно и обидно, я к нему, а он…

Гоша разбил мое сердце напрочь, и видимо в такой момент человек становиться кошатником… А уж кошатником у меня были стать все шансы, потому как кот Тишка тоже имелся. И обладал более спокойным нравом, чем придурок Гоша. Тишку можно было таскать и гладить, он не был против… ну мне так казалось в тот момент конечноJ. Чуть позже я даже умудрилась намазать Тишку репейным маслом, так как услышала от бабушки, говорившей с кем то, что от него хорошо растут волосы. У Тишки не густо было с волосами, он был обычный полосатый дворовый кот, а мне хотелось, что б как у соседской кошки… красиво и много. И он стал моей первой жертвой, пострадавшей ради красоты. Оооочень хотелось, что бы выросли… Тишка не сопротивлялся, и мне казалось, что он проникся моей идеей и на ментальном уровне ее поддержал, поэтому не сильно вырывался… Но потом я конечно услышала:

-Надяяяяяя!!! Она кота намазала репейным маслом!!! И сама вся измазалась!

Как Тишку отмывали я не видела… Но слышала , как он возмущался и кричал. И мне казалось, что он не одобряет помывочных действий бабушки и мамы. Ведь мы с ним хотели, что бы он был красивый, а они лишают его такой возможности…

Когда мне  исполнился год и восемь месяцев, мы переехали в квартиру, где пахло краской, а в туалете стоял белый унитаз. И муравьи, и буфет, и печка перекочевали в мою память, для того что бы остаться там навсегда…

Вот как то так...

P.S. на фото за моей спиной панцирная кровать, закрытая общенациональным советским покрывалом...

Чего у вас было в детстве необычного и странно вкусного? А? Признавайтесь:-)